Отправлено: 19.03.10 14:54. Заголовок: Учебно-тренировочный центр ГРУ (3)

Скрытый текст

Тренировочный центр подготовки бойцов и агентов спецназа ГРУ. Находится на окраине Москвы.
Имеет обширную территорию, целиком огражденную и охраняемую. Объект имеет статус: строго секретно.
Здесь же имеются лабораторные-исследовательские комплексы и все,
что необходимо для подготовки элитных спецподразделений.

 Отправлено: 10.06.10 02:25. Заголовок: Взрыхливая пушистый ..

Взрыхливая пушистый снег ногами мимо Дитриха по снежной целине пробежал Шамхан , за ним чуть приотстав и заметно задыхаясь бежал Шеридан и на пару шагов позади наемника бежал Евгений. Иван с девушкой-вирусологом, имя которой Дитрих все же запомнил только ради приличия, были еще далеко от них.
-Бросал бы ты курить, Хмур… без меня! -Шам повернулся к отстающему Шону и продолжая бег спиной вперед немного притормозил, дожидаясь пока наемник нагонит его.
-Перекур еще не скоро, - Шон сплюнул далеко в сторону и обтер рукавом лицо.
Озираясь назад мимо Жеки он устремил взгляд на девушку, которая бежала под присмотром капитана. Веселая усмешка озарила его лицо, он едва не споткнулся и притормаживая бег для передышки сказал Белому волку:
- Ты смотри как, как бежит! Я думал, что дыхалка у нее сдохнет на первом круге, но ведь упрямица…все еще шевелится.
-У Шаха никто не бездельничает.- бросил мимоходом Евгений, догоняя наемника и Шамхана.- Не стоим! Капрал, сержант, не растягивать строй! Живее! Подтянулись!
Поднажав, Евгений бодрой трусцой обогнал Шона и Шамхана и вырвавшись вперед крикнул им: -Еще два круга бегом марш!
-Как ты думаешь, Шам, мы должны его слушаться или мож на перекур к папе на лавочку? - хмыкнул Шон, провожая взглядом спину удаляющегося по снежной целине Жеки.
-Да ладно тебе, Хмурый волк. –Шамхан поправил бандану и развернувшись по ходу движения продолжил бег. - Мне тоже в лом играть в стойких оловянных солдатиков. Хотя бы притворяйся, как я.
-Хе-хе-хе, только этим и занимаюсь последнее время. - Шон поднажал и сравнявшись с Шамханом задорно рассмеялся: - А давай на спор! Кто первым круг пробежит – тот первым пялит розетку! Батя! – Хмур привлек внимание сидящего неподалеку Дитриха и дождавшись его кивка продолжил, надрывая голосовые связки: - Ты свидетель спора!
-Глотай пыль, лошара! – гигикнув, Шамхан рванул вперед, резко набирая скорость, а Шеридан, чертыхаясь, устремился за ним.
-Дети, чисто дети. – пробухтел Дитрих, провожая взглядом молодых волков, помчавшихся наперегонки по заснеженному полигону. –Молодые и рьяные!
Фигурки в черном камуфляже перемещались по полигону, а довольно далеко от отряда Олгрена другая группа спецназовцев вела какие-то плановые тренировки по штурму здания.
Треск выстрелов и глухие хлопки далеким эхом разносились над полигоном. Снег к утру прекратился, а к обеду выглянуло неяркое январское Солнце, позолотившее своими лучами обгоревшие здания и остовы самолетов на полигоне, засыпанные свежим искрящимся снежком.
Было на удивление не холодно, вряд ли ниже десяти градусов мороза. Фон Шнайдер с чувством некого удовольствия смотрел вдаль, наслаждаясь тем, что его глаза, привыкшие к очкам и последние 25 лет пребывавшие в зависимости от стекла сейчас зрели все, даже не напрягаясь. Пока Дитрих не спешил праздновать победу над старостью, но те изменения, которые затронули лично его, по сути дела были удивительны. А если быть до конца откровенным, то Дитрих попал в эпицентр некого рукотворного волшебства.
Наблюдая как Моника, раскрасневшаяся от мороза и бега, преодолевает снежные равнины полигона, Дитрих припомнил показания датчиков, сведенные в сухие лаконичные строчки отчета и равнодушные графики.
Девушки террористки, чеченка Хаифа и ее подруга - Элиса , подвергнутые вакцинации в Припяти не более 2 недель назад судя по показаниям приборов Гаврилова теперь обладали самыми высокими показателями температурной адаптации. И скорее всего это лишь малая часть того, что подарила им всем вакцина Аненербе.
-Надо у остальных выспросить, что теперь не так. Хотя…и так все ясно. Вот у Олгрена тоже метка проступила, как и у наемника.- размышлял Дитрих неторопливо.
В раздевалке, утром, пока они все облачались в черный тренировочный камуфляж, фон Шнайдер краем глаза заметил на левом плече капитана знак «Аненербе», личное клеймо Вольфрама Зиверса. Символ точь-в-точь повторял аналогичный рисунок на плече наемника с той разницей, что у Олгрена метка проступиа на левом плече, а у Шеридана на правом. Во все остальном, даже на первый взгляд, символы были идентичны.
-Ускоренную регенерацию тканей у обоих хранителей я заметил еще с корабля. Что еще? Ну и привычка болтать с крысами у наемника явно появилась после того, как он присвоил себе клинок Адольфа. Это было еще до вакцинации. Еще, еще что-то…
Моника наконец добежала до того места, где на бревне сейчас отдыхал фон Шнайдер. Она бросила измученный взгляд на Дитриха, но не осмеливаясь ослушаться короткого приказа Ивана, проследовала дальше, устало бороздя снег берцами.
Дитрих даже и не собирался бегать на разминке, которую учинил Олгрен своей группе. Профессор лишь прогулялся по дорожкам и немного по полигону, рассматривая безрадостные заснеженные пейзажи и наслаждаясь свежим морозным воздухом. Прогуливаясь и наслаждаясь видами, Дитрих подумал, что в своем мире он обязательно оставит вот такую снежную и не очень морозную зиму. Красота белого холодного мира успокаивала и умиротворяла, внушала мысли о красоте , чистоте и порядке.
-Черномазая мразь, макаки бесхвостые, привыкшие к тропическому зною будут дохнуть от холода. Снег прекрасен. Устрою-ка я им ледяной ад! Впрочем, не надолго. - Дитрих невольно улыбнулся, глядя на Шамхана и Шеридана, мчащихся сейчас наперегонки вдоль дальнего края разминочного круга.
Парни как раз обогнали Евгения и взбивая снежную пыль бежали , словно и не чувствовали большой усталости.
Крупный обтрепанный ворон ссутулившись как горбун, сидел на столбе неподалеку, он хрипло каркнул, словно постуженный и взъерошил перья, переминаясь с лапы на лапу. Дитрих бросил на птицу рассеянный взгляд. Единственное, что он невольно отметил в птице, так это белые лапы. Неряшливый, обтрепанный ворон весь день торчал на полигоне, сидя на проводах, столбах и крыше здания, где сейчас шла тренировка группы спецназа. Похоже, здешняя птица привыкла к треску выстрелов, ухающим разрывам взрыв-пакетов и гулу вертолетных винтов. Взглядом Дитрих вновь нашел молодых волков.
-Вот эти охотники-молодые, сильные, виртуозные убийцы, что будут ради развлечения вырезать целые поселки, за ним будущее моего мира! Пусть поджигают какие-нибудь халупы и хижины вместе с обитателями, вскрывают глотки черномазым и желтым, предают младенцев огню, режут черномазых потаскух, что десятками рожают неполноценных выблядков. Не только вирусы очистят мир, но и белые охотники умоют мой новый мир кровью мрази.
Дитрих шумно вздохнул, отгоняя такие восхитительные мысли. Пока им не время. Главное, обраться до пергамской плиты и овладеть ее силой, а уж потом за дело возьмутся его волчата.
Попугай, заботу о котором Шамхан временно препоручил профессору, топтался на плече, чистил клювом перья и упорно молчал, а пушистая тварь Шеридана сидела неподалеку, на низкой кирпичной стене, изображающей полосу препятствия.
Дитрих поморщился и вздохнул.
-Неужели вес этот зоосад они потащат с собой? Право, как дети. Болтливый как конфераньсе попугай и лабораторная крыса. Замечательная компания, плюс еще девица, мнящая себя настоящим вирусологом и два двинутых ученых, изучающих несуществующую вакцину. Все же, откуда у них информация? Ведь всю вакцину мы ввели себе в Припяти, после чего и начались все эти изменения у каждого из нас. И клеймо Аненербе у Хранителей…Почему только у них? Из-за клинков Адольфа?
Пока он никак не мог сопоставить эти два события.
Неужели причиной всего -капля крови Атланта –таинственный компонент, о котором ему все уши прожужжал профессор Гаврилов? Компонент вакцины, которую никто в глаза не видел. В здешней лаборатории синтезировать вакцину никто не смог, а образцы крови Хаифы и Элисы еще только проходили исследование.
Вот это и удивило Дитриха больше всего. Откуда Гаврилов имел информацию о вакцине и ее свойствах? Неужели были еще опытные образцы? Неужели ГРУ удалось добыть тестовый вариант вакцины? Более того, сам Дитрих понятия не имел о так называемом Атланте. Именно поэтому он вчера допоздна засиделся в лаборатории вместе со Степанищевым и рассматривал предметные стекла, изучал графики и таблицы, заставлял лаборанта переводить записи из отчетных документов и журналов.
Спорщики тем временем практически закончили дистанцию, выходя на финишную прямую. Они давным-давно обогнали Евгения и сейчас мчались из последних сил, не уступая один другому, но Шеридан все же выдыхался сильнее. Дитриху даже показалось, что Белый волк слегка притормаживает, в конце концов он же был кибервольфом , в отличие от наемника, а значит его показатели превосходили таковые у обычного человека.
-Живее! – с интонациями Евгения крикнул Сява, расправляя крылья на плече Дитриха.
Фон Шнайдер даже вздрогнул от неожиданности, когда доселе молчащий попугай вдруг оживился.
- Левой! Левой! Раз, два, три! Мразь вонючую с лица земли сотри! Железною пятою раздавим глотку им, мы за ценой свободы в борьбе не постоим!
Весьма довольный собой Сява встрепенулся и в конце выдал длинное звонкое :
- Бимррррррррр!-, ознаменовавшее победный финиш Шамхана.
Шеридан с отставанием в несколько метров достиг финиша возле Дитриха немногим позднее. Тяжело дыша и хватая ртом воздух наемник устало рухнул в пушистый снег и, перевернувшись на спину, раскинул руки в стороны. Скомкав в ладони комочек снега, он засунул его в рот , утоляя жажду.
-Подрочи пока, Хмур! – смеясь, Шамхан упал в снег рядышком.- Розетка теперь моя! Первым ее распечатаю!
-Не люблю вторяк пялить.- Шеридан притворно поморщился, изображая неудовольствие.- Хотя ради такой куколки я готов сменить свои принципы!
Утирая морду снегом и хватая снежные комки губами наемник уселся и видимым удовольствием наблюдал за тем как Моника преодолевает последние метры дистанции.
Евгений тоже уже закончил разминочную пробежку и прохаживался неподалеку , восстанавливая дыхание.
-Классная у нее попка!- лежа в снегу, Шамхан запрокинул голову и рассматривал девушку, которая разрумянилась от бега.
Ее грудь высоко вздымалась при каждом глубоком вздохе, она грациозным движением поправляла волосы, выбившиеся из-под банданы и темными мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам.
-Да ладно тебе, обычная куколка.- хмыкнул Шеридан, оценивающим взглядом окидывая ладную фигурку мисс Лоренте.
-Все розетки одинаковы, ломаются лишь для вида.- громко шепнул Шамхан, подымаясь на ноги отряхивая с камуфляжа снег.- Ну что Батя, - тут же громко гаркнул Белый волк, - Щас разомнем твои старые косточки! Готов?! Упс…- тут же озабоченно щупая себя по карманам Шамхан резко сменил тему и озабоченно спросил у Дитриха, - Слышь, Папа, ты мой фантик покемона не брал? Куда-то пропал, не могу найти… Сява! Где фантик?

Сава перетаптываясь на плече Дитриха закивал головой, захлопал крыльями, когда Шамхан протянул к нему руку, предлагая перебраться к себе на плечо.
-Клозетка, клозетка!!!- вместо ответа выдал пернатый кент с довольным видом.
Наемник расхохотался, потом судорожно закашлялся, хватая морозный воздух. Дитрих недоуменно уставился на Шеридана, не понимая причины его безудержного смеха.
-Это как, клозетка? Розетка? Розетка в клозете...- сквозь смех выдавил Шон.- Че, шлюха что ли? Ааа, доперло, бля! Это как в «Раю» было, ха-ха-ха…-покатился со смеху наемник.
Дитрих все равно не успевал осмысливать этимологию сходу придуманного попугаем слова.
Шам вытянул руку и Сява коротко вспорхнув и, балансируя приоткрытыми крыльями, перебрался на его плечо.
-Да не, не думаю что так уж сразу шлюха. Все же Сява мудрит сильно, кукла она и есть кукла, какая нах клозетка?
Но Сява упрямо вновь изрек, усложняя фразу и словно вкладывая дополнительный смысл в новое словосочетание.
- Клозетка. Тррах…Хмуррр, Хмууууррр... тайга, клозет, трах! Клозетку... Трах, Хмууур!
-Ой, нимагуууу, - ржал Шеридан, лежа в снегу. Он так и не успел подняться.- Признайся, это ты его научил что ли?
-Ха, нет! Но эта птичка скоро меня перебазарит! Респект тебе, Сява! – Шамхан пальцем почесал серо-синюю грудку попугая, а тот в свою очередь крепким клювом потеребил мочку уха Белого волка.
Шамхан шутливо отстранился.
- Но-но, ты полегче! И все же, где мои покемоны, а?
Наблюдая за беспечными весельчаками, потешающимися по поводу и без, Дитрих удивлялся тому, что Шеридан довольно легко, без паники и истерического заламывания рук принял свою участь служения Сумеречному ловцу.
Наемник словно позабыл о том, что еще пару дней назад собирался лететь домой в Париж, а наличие клейма его отнюдь более не волновало. Как сытый и довольный хищник примиряется с участью цепи и ошейника в обмен на кусок мяса и тепло, так и Шеридан похоже более не задумывался над своей судьбой, принимая ее такой, какая она есть.
Дитриху такой вариант был более чем на руку. А уж если и у второго Хранителя проступила метка, значит оба – и Шеридан и Олгрен- были теперь накрепко повязаны жребием. Сами ли они выбрали его или десница судьбы вслепую вытянула жребий их обоих, обрекая на такую жизнь? Дитрих не мог знать этого, как и сами Хранители. Это знал лишь Сумеречный ловец душ, пожравший две человеческих сущности.
После пробежки по полигону, весь маленький отряд вернулся в раздевалку.
Несколько минут чтобы привести себя в порядок и выпить пару глотков воды и Иван погнал всех в зал, на тренировку по рукопашному бою. Скинув куртки и оставшись в одних рубахах и черных камуфляжных штанах Шон, Белый Волк, Иван и Сириус пошли в зал, а Моника немного подзадержалась, приводя в порядок одежду. Судя по всему она чувствовала себя не очень уютно в компании парочки разнузданных хамов, бросающих на нее откровенные взгляды и едва ли не в открытую обсуждающих ее прелести.
Иван сохранял лишь видимость приличия, но то и дело Дитрих замечал веселую улыбку на губах капитана, когда он притворно-серьезно поучал девушку. Приструнить их было некому кроме Дитриха, но по большому счету профессору было абсолютно все равно, ибо дело их молодое, а гнуть из себя праведного Дитриху было недосуг. Ведь на самом деле он им не отец, что бы читать нравоучения здоровым, как кабаны, парням.
Лишь Евгений был сегодня какой– то напряженный и, как показалось Дитриху, мрачный, словно что-то тяготило его.
Защитные накладки на кулаки, защиту на голени и предплечья, а так же кожаные шлемы для рукопашной схватки все они дружно проигнорировали, прихватив для тренировки только деревянные муляж – ножи.
-Тебе все ж лучше одеть это. - Иван остановил девушку, протягивая ей плотный жилет на липучках и прошитую кожаную защиту для предплечий, - у новичков травмы, как правило, самые тяжелые.
Навалившись плечом на косяк , Иван пытался игнорировать волну надоедливой жгучей боли, источником которой была проклятая метка- свастика. Поигрывая в ладони деревянным ножом Бедствие с легкой блуждающей улыбкой наблюдал, как брюнетка облачается в защиту.
-Ты прямо как богиня греческая теперь в этой «броне», как ее там звали то? Афина –Паллада кажись, во! – хмыкнул Иван, окидывая взглядом ладную подтянутую фигурку американки. Мужской жилет топорщился на высокой груди девушки.
По технике безопасности им всем полагались все эти примочки, включая и капу, но сегодня Иван махнул рукой на правила. В конце концов, научиться приемам рукопашного боя за одно-два занятия невозможно. Это только в кино мы привыкли видеть, что за десяток уроков каратэ главный герой постигает все тайны боевых искусств или, прочитав самоучитель по рукопашному бою, укладывает противников штабелями.
Затыкая за ремень нож и подтягивая узел банданы, Иван поморщился от рези в плече и повернулся к Дитриху.
-Папа, ты идешь или как? Посиди типа как доктор, вдруг кого подлатать надо будет…-он лукаво подмигнул Монике и вышел из раздевалки.
Дитрих решил, что сегодняшняя тренировка – все же способ убить время, чтобы молодые и рьяные не изнывали от безделья, пока аналитики готовили им плацдарм, а лаборанты упаковывали необходимое оборудование. Ну, может быть и для того что бы американка смогла ощутить все прелести предстоящего «крестового» похода.
Большой тренировочный комплекс с залом для рукопашных схваток и кучей тренажеров, стоек со штангами и стеллажами с учебным оружием встретил их гулким эхом. Кроме них здесь сегодня никого не было. Большая часть спецназа до сих пор, со слов Евгения сейчас рыскала в округе, прочесывая 10-ти километровый периметр в поисках беглянок. Задействовали даже вертолеты, но пока не было никаких результатов.
Дитрих присел на скамеечку, наблюдая как разогретые пробежкой, взбодрившиеся молодые волки – Шамхан и Шеридан – рисуясь перед Моникой занялись «железом».
Для разминки плеч и спины лежа на скамье они по очереди легко «кидали» пустой гриф. Олгрен с Моникой отправились на татами в дальний конец зала, а Евгений оказавшись без пары для тренировки снова одел перчатки и принялся остервенело лупить мешок. Скользнув взглядом по сосредоточенному лицу капитана Карповича, Дитрих переместился поближе к веселой парочке балагуров..
Вот Хмур скинул рубаху , разнагишаясь до пояса. Навешивая на гриф штанги один блин за другим, он о чем-то переговаривался с Шамханом, периодически срываясь на хохот. Прислушиваясь к их пошлым шуточкам и ничего не значащим разговорам, Дитрих понял, что наемник уже не первый день разговаривает, перемежая английские слова целыми фразами и предложениями на русском. Надо отдать ему должное, он быстро и охотно учился чужой речи. И все же Дитриху не составило особого труда предположить, о чем, вернее о ком, они точат лясы.
Закрепив на грифе стопор - хомутами изрядную стопку блинов, Шеридан лег под штангу и, изогнувшись в пояснице «с моста», легко взял первый вес. За ним Шамхан повторил подход.
-Ну-ка, Шам, накинь еще десяточку. – сказал наемник , похрустывая шеей и растирая запястья. Заприметив скучающего Дитриха, он обратился к профессору. – Эй, Батя, а ты можешь хотя бы полтинник выжать на раз?
-На спорррр ! - Сява прогуливался по грифу штанги взад-вперед.
-Что, опять спорите про эту Монику? – Дитрих вдруг улыбнулся. Он уже перестал болезненно реагировать на слово «папа» и «батя», словно пропуская это мимо ушей. В конце концов, такое панибратство можно было оправдать всеми теми событиями через которые они прошли вместе за эти три месяца.
-Клозетка! Клоза- девушка –заноза! –протестующе чирикнул попугай, реагируя на слова Дитриха, а парни тут же дружно заржали. Попугай генерировал слова, игрался с ним, словно пробуя на вкус различные вариации. –Клоззззза!!
-Не уж, развлекайтесь сами. – фон Шнайдер махнул рукой на потешающихся волков и поднявшись на ноги пошел к краю татами, где сейчас капитан Олгрен демонстрировал Монике очередной прием.
Разгуливая по залу и прислушиваясь к эху голосов, лязгу грифа о стойки, глухим ударам перчаток Сириуса в мешок и звонким вскрикам Моники на татами Дитрих подумал, что уже на самом деле стал для этих охламонов как отец. И как-то по-особенному он гордился своими волчатами, как он уже привык про себя называть эту ушлую боевую троицу - Шама, Шеридана и Ивана.
-Моя гвардия! Моя стая! Мои волки! – Дитрих оглянулся на «качалку», где Шеридан брал очередной вес, а Сява то ли из вредности то ли по недомыслию, то ли по напущению Белого волка сидел прямо на грифе выжимаемой Шоном штанги и во всю глотку звонко оповещал весь зал:
-На спор!!!! Трах…Моррроз!!!
-Сейчас они лишь развлекаются, но судя со слов Шамхана, необузданной силы и ярости у Хранителей предостаточно, что бы я смог на их плечах войти в мой собственный мир. Каждый из них стоит десятка обычных людей и не потому что демон наделил их физической силой, а потому что что-то произошло в Припяти, та самая капля крови пресловутого Атланта раз и навсегда изменила не только тела, но и сознание Хранителей. – Дитрих остановился и понаблюдал, как наемник, изогнувшись всем телом и рыча от напряжения, выталкивал вес.
Вместо Шамхана его «страховал» попугай. Со стороны выглядело комично, как Сява, вцепившись когтями в гриф взмахивал крыльями, будто на самом деле придерживал штангу и помогал жать вес. Шамхан с серьезным видом подначивал:
-Сява! Не рви гриф, пусть он сам жмет. Спор есть спор! Нехуй подыгрывать ему!
-Щас пупок развяжется, - простонал натужно Хмур, выжимая штангу и бросая ее на стойки.
Он сел на скамье утирая струящийся по груди пот, и взглянул в сторону татами, где Иван только совершил резкий бросок, подминая под себя девушку
– Уффф…вот так всегда. Ради девки подвиги совершаешь, а она другому дает. Вот…зараза.-произнес он изображая обиду в голосе, но не удержавшись они с Шамханом вновь расхохтались.
-Хочешь присоединиться к ним? – опираясь локтями на гриф лежащей на стойках штанги, Шамхан то же устремил взгляд на борющихся в партере Ивана и Монику.
Вернее боролась лишь девушка, отчаянно пытаясь вырваться из цепких рук Бедствия, кольцом сцепившихся на ее горле.
Даже со своего места Дитрих видел довольную улыбку на лице капитана.
Вновь усаживаясь на лавочку Дитрих, по просьбе наемника протянул ему бутылку питьевой воды. Жадно глотая воду и проливая ее на грудь Шеридан утолял жажду , а Дитрих продолжал размышлять.
-Они – моя надежа и опора, по совести говоря мало какому отцу достаются такие сыновья, что искренне и по-настоящему служат идеалам. Пускай сейчас Шеридан потешается над пергамским камнем и моей одержимостью, но что-то или кто-то все же вправил ему мозги и наставил на путь истины. Из бездельника и торговца краденым антиквариатом наемник превратился в отменного охотника. Шамхан врать не будет, раз уж он под впечатлением от кровавых дел Шона, значит так и есть.
-Не болит плечо? – с притворной заботой осведомился фон Шнайдер, указывая на метку Аненербе на крепком плече наемника.
-Что? Плечо? Ах...это…- Хмур опустил взгляд на красно-коричневое клеймо. - Нет. Не болит.- он подобрал рубаху с лавки и надевая ее, равнодушно добавил. – Забыл уже про эту метку.
-Зря забыл. Скоро такой символ украсит все флаги и штандарты мира. -ответствовал Дитрих с некими горделывыми интонациями в голосе. Когда он начинал говорить о будущем, то невольно во фразах проскальзывал этот может чуть пафосный момент, но тем не менее это, наоборот, лишь придавало словам о Новой эпохе величие.- Мне по нраву подобный символ, он означает Солнце, что озарит мой мир в первый день Новой чистой эпохи. А тебе идет такой символ, ибо ты будешь одним из немногих, кто первым на рассвете пройдет через врата в Тысячелетний рейх.
-Подлецу все к лицу. – отозвался наемник, застегиваясь и повязывая бандану. - Я уже слышал эту историю, Батя. Давай чего – нить посвежее.
Внезапно настроение Шеридана сменилось, он вновь посерьезнел и помрачнел, словно напоминание о метке на самом деле больно задело его. Завинтив крышку , он бросил бутылку Дитриху и обрывая разговор пошел в сторону боксерских мешков, а за ним серой пушистой молнией помчался Монстр.
Дитрих вздохнул. Путь веры самый сложный и трудный. Здесь вопрос не шел о религиозных моментах, а лишь о вере в свое предначертание, ибо исполнить свое предназначение можно лишь слепо и истово поверив в свою судьбу. У Дитриха давно не осталось сомнений в отношении себя самого. Оценивая каждый важный переломный момент своего существования от первого осознанного воспоминания до нынешнего разговора, Дитрих еще больше утверждался во мнении, что избран для великого дела. Слишком уж много знаков внимания оказывала ему Судьба, что бы тупо игнорировать очевидное. Если ты веришь чему-то или кому-то, то до конца доверься этому чувству и оно поведет тебя к самому краю вселенной, а потом если потребуется то и за ее край.
Оставалось дождаться, когда Хранители поверят в свое предназначение так же истово, как и сам Дитрих.

 Отправлено: 10.06.10 02:33. Заголовок: Для чего нужны людям..

Для чего нужны людям отрицательные черты характера? Какой резон в них? Зачем человечеству даны гордость, гнев, ярость, надменность, упрямство и прочие «приятные» качества? Данные вопросы можно считать риторическими, кто может дать ответы на них… А может, мы сами, своим поведением и поступками отвечаем на задаваемые вопросы? Что мешает нам жить по совести, почему мы не можем, вместо того, чтобы гордо поднять голову и уйти, громко хлопнув дверью, опустить эту самую голову вниз, тем самым смиряя себя. Ради чего мы гневаемся, тем самым служа врагу человеческого рода, и явно забывая наставление Господа нашего, всего пару простых, но таких сложных для гордых, чванливых, непокорных людских сердец, слов. Терпение и смирение – вот два критерия, два существительных, применяя которые в своей жизни, мы могли бы жить гораздо легче и счастливее. Однако, неразумных людей, словно малых деток, тянет к себе мамона, мир искушений, страстей, мир гордости и эгоизма, запутавшись в сетях оного, сложно найти тропу в иной, счастливый мир, где нет ни боли, ни страха, не грязи, только безоблачная радость, только переливающееся радугой счастье, только беззаботный, искренний смех. Мало кому доступен тот мирок, лишь тем немногим избранным, тем людям, которые нашли в себе силы отречься от «земного дома», не погрязли в суете и брани нашего искаженного мира. Мы же заполняем собой земное пространство, считая себя самыми-самыми, и не чувствуем смрад, исходящий от нас, от нашей греховной жизни. Мы не улавливаем трупный запах, которые источают наши омраченные страстями мира сего души. И невдомек нам, детищам грехов своих, что плачут наши Ангелы – Хранители горькими слезами, истово прося у Бога вразумления для нас. Мы стремимся проводить наше время в праздности, в ублажении самих себя, своих страстей, и забываем, о том, что за все наши праздные секунды, за все те мгновения, которые мы прожили зря нам придется держать ответ перед самим Богом, и, Там мы сможем надеяться только на самих себя, помощи уже не будет не от кого. И лишь те добрые дела, которые мы успели совершить при жизни, станут спасительной ниточкой для нас, не разумных грешников.

Моника, внутренне клокоча от колких, как ей показалось, слов профессора фон Шнайдера, напрочь позабыла все слова и заповеди, да и не следовала она им особо никогда. Девушка даже не была крещена, о каких добродетелях может идти речь? Агент сама строила свою жизнь, идя наперекор всем, тихо, молча, но все же, поступая так, как велели ей разум и сердце. Вот и сейчас, покинув лабораторию, Шаэра взглянула на экран мобильника, весело вибрировавшего в нежных ладошках, и закатила глаза, испытывая крайнее неудовольствие. Вызов исходил от Маркуса Моррела.
«Только тебя мне не хватает для полного счастья». – Глубоко вдыхая воздух, подумала лейтенант, покручивая в руке телефон, как бы раздумывая – а стоит ли, вообще, брать трубку, - «Опять двадцать пять начнется». Еще раз вздохнув, успокаивая разыгравшуюся в душе бурю, брюнетка откинула крышку мобильного, поднеся аппарат к уху:
- Слушаю Вас, мистер Моррел. – В свой тон ЦРУшница вложила максимум доброжелательности, и даже натянула на лицо улыбку, хотя глаза оставались холодными и настороженными.
- Моника, как идут дела? – Ворвался в мозг голос начальника, грубоватый, чуть с хрипотцой, но уже такой привычный для молодого вирусолога за время совместного сотрудничества.
«Как-как, да через пень колоду, вот как». – Скользнула небрежная мысль в кудрявой голове, однако, правила приличия предполагали совсем другой ответ:
- Не плохо. – Туманно отозвалась Моника, поправляя непослушную прядку волос, выбившуюся из прически, и заводя ее за ухо. Агент обняла себя за талию свободной рукой, ее взгляд был устремлен в холодную, окрашенную серой краской стену, - Состоялось знакомство с капитаном Драгуновым, а также с профессором фон Шнайдером. Не скажу, что последнее стало приятным для меня.
- Вот что. – Тон полковника стал жестким и колючим, похоже, последние слова Моники вывели его из себя, - Если ты полагаешь, что с твоим мнением кто-то будет считаться, ты ошибаешься. Мне, честно говоря, плевать, что ты думаешь о фон Шнайдере, перед тобой стоит задача – ты обязана ее выполнить.
Шаэра покраснела, и пожевала нижнюю губу, только бы ей не взорваться – иначе конфликта не миновать, а это очень не кстати – телефонная ссора с Моррелом.
- Вы полагаете, я позволю себя унижать, пусть даже такой персоне, как профессор, мистер Моррел? Это уже слишком, не находите? – Терпение медленно вытекало из Моники, в силу молодого возраста, ей казалось, что пожилой профессор пытался унизить ее, загнобить, показать, что ее знания ничего не стоят по сравнению с его. Самолюбие – плохой помощник, а уж о завышенной самооценке, коей обладала Моника и говорить нечего. И теперь эти самооценка с самолюбием закипали в ней с утроенной силой.
Все это, конечно, хорошо, да вот только с Маркус мог любую самооценку вернуть на нужный уровень, об этом лейтенант тоже позабыла, вот и услышала в ответ на свою самоуверенную заявку:
- Моника, спустись с облаков на землю. – Сдавленно гоготнул начальник, продолжая делано веселым тоном, - Фон Шнайдеру не нужно тебя унижать, я полагаю, при его знаниях, с самооценкой у него все в порядке. И самоутверждение за счет глупых куколок – не его дело. А тебе, лейтенант, я посоветую заткнуть свой язык в одно местечко, и не лезть на рожон. В противном случае, - Тут голос принял вновь колючую окраску, - ты рискуешь вылететь из ЦРУ, как пробка из бутылки. Все ясно?
Злобно прищурившись, сжав до хруста пальцы кулака, агент, тем не менее, с едва уловимой иронией осведомилась, рискуя заработать на свою «мадам Сижу» целую телегу неприятностей:
- Хорошо, Вы ведь знаете меня не один год, и знаете, что у меня, на Ваш взгляд отвратительный характер. Так какого, простите, рогатого, Вы отправили меня в эту страну, раз я такая не хорошая? Могли бы и более уживчивого сотрудника подобрать. – Не давая вставить в свой монолог не единого словечка Маркусу, Шаэра поспешила ответить на свой вопрос, - Да потому что, мы оба с Вами это знаем, более талантливого вирусолога в ЦРУ, нежели я, Вы днем с огнем не отыщете. А ради вакцины можно немного и потерпеть меня с моим характером. – Удовлетворенно улыбнувшись, Моника захлопнула крышку мобильника, последнее слово осталось за ней. Задели ее драгоценную персону – получите в ответ и распишитесь. Самоуверенность лейтенанта зашкаливала за все допустимые пределы, она искренне считала себя талантливым и не заменимым специалистом, снова и снова забывая о том, что нет не заменимых людей, и что свой талант надо доказывать на деле, а не на пафосных словах.
Убрав сотовый обратно в карман, Моника потянулась, и прикрывшись ладошками, зевнула, пару раз моргнув длинными черными ресницами. Почему-то, хотелось спать, хотелось расслабиться, немного отдохнуть. А тут надо отправляться в тайгу, в компании с пожилым профессором, вообразившим себя королем генетики, да еще и подход к нему искать для совместного сотрудничества – караул полнейший.
«Ладно, Моника, не думай о плохом». – Девушка провела ладонью по лицу, разгоняя сонливость, - «Если быть откровенной, хотя бы самой с собой, не следовало так по хамски разговаривать с фон Шнайдером. Он же пожилой человек, а старость – ее надо уважать». –От своих размышлений агент вздрогнула, в ее сознании отразились слова отца, он всегда говорил так о старости и отношению к пожилым людям, - «Был бы рядом отец – вот кто разобрался бы со всеми этими вирусами в два счета. Как мне его не хватает». – Печально улыбнувшись, Шаэра протянула руку к дверной ручке, намереваясь возвратиться в лабораторию. Но, все ее намерения прервал новый телефонный звонок, точнее, телефонная вибрация. Моника извлекла аппарат из кармана, покосилась на определитель. На экране высветилось: «Мама». Девушка чуть заметно улыбнулась:
- Привет, мамусь. – Ласково сказала она, поднеся телефон к уху.
- Дорогая, ты просто обязана к нам приехать. – Защебетала в трубку Люси, - Ричард приготовил тебе просто потрясающий подарок. Ты с ума сойдешь от восторга, когда его увидишь.
Лейтенант улыбнулась, отрицательные эмоции куда-то испарились. Хотя, Люси, порой, вела себя, как капризный избалованный ребенок, требуя неукоснительного подчинения от взрослой дочери, Моника нежно и трепетно любила мать, правда, не всегда понимая ее. Пусть отношения меж ними были не совсем теплыми и близкими, вина не лежала на девушке – как цветок, тянущийся к солнышку, чтобы получить тепло и подпитку, так и Моника тянулась к своей взбалмошной матери, в надежде на кусочек тепла. Да вот только, Люси не хотела играть роль солнышка, на первом месте в ее жизни дочь не стояла никогда, как не странно, и не больно было осознавать это уже взрослой Монике.
- Мам, я на задании. – Мягко произнесла Шаэра, ее глаза радостно искрились – мать не часто звонила ей, скорее брюнетка поддерживала связь с самым родным человечком, - Прости, не смогу в ближайшее время навестить тебя.
- Моника, что значит, не смогу?! Я сказала, значит, ты должна. – Возмущенно застрекотала Люси на том конце света, - Я повторяю, для тебя огромный сюрприз.
- Мама, - Терпеливо повторила девушка, отчетливо произнося каждый звук, - Я на за-да-нии.
- В твоем возрасте у меня уже была ты, а ты все страдаешь ерундой. – Обиженно заговорила мать, в голосе проскальзывали высокие нотки неудовольствия, - Ты такая же неугомонная, как твой отец. Смотри – вляпаешься в какую-нибудь историю и повторишь его судьбу. – Колкие, явно с подковыркой, слова Люси больно задели молодую душу девушки. Внутри все всколыхнулось от боли:
- Знаешь, мама, отец любил меня, а для тебя я – игрушка. – Сдавленно прошептала девушка, радужное настроение стремительно улетело в никуда, - Прости, я больше не могу разговаривать. – Шаэра отключилась, прикрыла глаза, мать знала, чем задеть агента, как причинить ей боль. В такие мгновения Моника начинала недоумевать, как, вообще, Люси умудрилась воспроизвести на свет потомство? Для чего ей нужен был ребенок, если главное в ее жизни – она сама и многочисленные «друзья»?
« Отключу-ка я его, к чертям собачим». – Тонкий пальчик нажал на кнопку выключения, экран, выдав привычную для данной модели заставку, жалобно замигал и погас, - «Так-то лучше». – Моника тряхнула головой, пытаясь отогнать прочь все плохие мысли, наводящие на тоску, и выжала улыбку, чисто для того, чтобы приободрить саму себя, - «Все будет хорошо, ты же знаешь, Шаэра». – Мысленно сказала себе девушка, почесав правую кисть.
- Мисс Лоренте, - Дверь, ведущая в лабораторию, где еще недавно произошла встреча Моники с капитаном Драгуновым, и профессором фон Шнайдером, отворилась. В проеме маячила голова Гаврилова, - Вам необходимо проследовать в зал для брифинга.
- Хорошо. – Кивнула Моника, направляясь в ту сторону, куда указал Александр Евгеньевич. В зале, по прибытии туда лейтенанта, уже находились знакомые лица в виде капитана Драгунова и фон Шнайдера. Шаэра опустилась на кожаный стул, окидывая взглядом присутствующих. Одни мужчины, и она, как одинокий парус, одна в мужском коллективе. А, между тем, один из представителей мужского коллектива уже начал отпускать фразочки в адрес лейтенанта. Вскоре, к нему присоединился еще один «умник», теперь они уже острили вдвоем.
«Боже мой, как я устала от этих глупых самцов». – Моника закинула ногу на ногу, сложила руки на груди, внимательно глядя в здоровенный монитор, на коем фиксировались просторы необъятной России. Под «глупыми самцами», разумеется, предполагались все представители сильного пола, делающие стойку при виде хорошенькой мордашки. Подобные «знаки внимания» были знакомы Монике, к сожалению, слишком уж разнилась ее кукольная внешность с ее видом деятельности, и многие мужчины, полагаясь лишь на то, что «если смазливая – значит, дурочка», отпускали в ее адрес недвусмысленные фразы и намеки, на которые брюнетка попросту не реагировала – научилась за свою еще не совсем длинную жизнь. Вот, и теперь, сидя здесь, агент, как говориться, и «ухом не вела», однако, решив для себя, что юбки на ближайшее время останутся лишь в ее чемоданчике, нечего мужчин в грех вводить. Женщина в мужском коллективе – это всегда искушение, соблазн, в какой-то мере, и не стоит усугублять искушение ярким видом, не нужно лишний раз привлекать к себе внимание, в конце-концов, Моника здесь для того, чтобы работать, а не для того, чтобы члены команды делали всякие стойки.
Матвеев изложил, что группа, в состав которой входила Моника, отправляется в тайгу, для выполнения важнейшего задания. На лице Шаэры не отразилось ничего, зато мысли понеслись по лабиринтам мозга, словно взбесившиеся тараканы:
«Мда, мисс Лоренте, тайга – это тебе не Сан-Франциско. Наконец-то, ты узнаешь, что такое настоящая опасность, на своей шкуре испытаешь». – Страха перед неизведанной тайгой отчего-то не было, скорее, в Монике играло любопытство и некий азарт, - «Как говорится – не боятся только дураки, хотя, я и есть дура, раз не чувствую страха». - Чуть заметно усмехнувшись, Шаэра с весело блестевшими глазами взирала на генерала Матвеева, когда тот зачитывал приказ, внутри все радостно трепетало в предвкушении дебютной операции, неизведанность манила к себе, молодому вирусологу не терпелось скорее преступить к возложенному на ее плечи заданию. Агент, подписываясь под приказом, не смогла сдержать довольной улыбки – видел бы ее сейчас отец, он мог бы гордиться своей дочерью.
- Мисс Лоренте, Вы можете, если желаете, пройти в жилой корпус, отдохнуть перед дорогой.. – Произнес Гаврилов, поднимаясь со стула .Шаэра поднялась вслед за Гавриловым, одернула юбку, и, покосившись на Дитриха, молча направилась вслед за мужчинами в лабораторию. Фон Шнайдер лишь, мельком взглянул на агента ЦРУ, презрительно отвернувшись. Моника вздохнула, но, предпочла смолчать, нечего опять лезть в бочку – себе дороже.
«В следующий раз будешь держать язык за зубами, курица безмозглая». – Ехидная мыслишка ужом скользнула в голове, уносясь куда-то в дебри мозга. Признаться честно, так лейтенант уже сто раз покаялась в своем невоздержанном дерзком языке – ссора – не самое лучшее начало для работы в команде.

=> Жилой корпус.

«Как же здорово очутится в уединении». – Подумала Моника, заходя в небольшую комнатку, где находилась кровать, стол и стул. На полу, возле кровати, ждал своего часа скромный черный чемодан на колесиках, принадлежащий лейтенанту. Шаэра скинула ботинки, с удовольствием ступая по полу ступнями, затянутыми в легкие капроновые колготки. Сквозь колготки чувствовалось, как пол приятно холодит уставшие от беготни на высоченных каблуках ножки девушки. Порывшись в чемодане, брюнетка извлекла на свет теплую, ярко красную пижаму, черные джинсы, и толстый с высоким воротником, свитер. Повесив вещи на стул, Моника наскоро переоделась, заплела свои длинные волосы в косу, и, зевая, разложила постель. Уже лежа на хрустящей, белоснежной простыне, укутанная по горло теплым одеялом, девушка блаженно потянулась, выгибая под одеялом спину, и вытягивая усталые ноги. По детски, сложив руки под щекой, брюнетка перевернулась на правый бок, лицом к стене, и смежив веки, мгновенно засопела, усталость и напряженность дня сказались на организме, Морфей забрал девушку в свою страну, едва ее голова коснулась подушки.

«Кровавое солнце медленно садилось, небо, почему то, вместо привычного голубого цвета, казалось грязно –серым, словно половая тряпка. Шаэра, стоя на небольшом выступе, над обрывом, без страха смотрела в черную бездну. Откуда-то сверху падали огромные камни. По всем законам физики, при падении, они должны были задеть стоявшую у них на пути мисс Лоренте, но, отчего-то, булыжники стремительно пролетали мимо девушки, падая в пропасть. Из бездны, при падении очередного камня, вырывался огонь. Моника отпрянула, было, назад, опасаясь, что пламя опалит ей лицо, но ее спину уперлась во что-то твердое и холодное. Брюнетка медленно повернулась назад, прямо к груди тянулся длинный меч, с зазубринами на лезвии, темно-коричневая его рукоять, была окровавлена, на лезвии виднелись забуревшие пятна крови.
- Иди туда… - Из ниоткуда раздался приглушенный голос, чья-то невидимая рука подталкивала мечом Монику к обрыву, - Ты их… Иди к ним… - Лезвие упиралось в плоть, немного протыкая нежную кожу. На легком, воздушном белом платье выступала темно-бардовая кровь. Шаэра с ужасом взглянула на кровавые пятна, «украсившие» белое платье. Голос снова ожил, звучал твердо и повелительно:
- Моника, иди туда, не бойся… Там ты получишь забвение, тебе не будет больно, это не страшно, Моника.
Девушка попятилась назад, крестообразно сложила на груди руки, защищаясь от меча: Нет! Я не хочу забвение, я нужна здесь, в этом мире! Пусти меня! – Агент резко подалась вперед, словно насаживаясь на меч. Оружие исчезло, земля, внезапно, заходила под ногами ходуном, и девушка, потеряв равновесие, полетела в разверзнутую черную бездну.
Приземление было безболезненным, лейтенант упала во что-то мягкое, противно – липкое и обволакивающее. Девушка, хотела было, принять сидячее положение, да не тут – то было. Это нечто, в которое она угодила, тянуло стан вирусолога к себе, держало, словно паутина, не давая вырваться на свободу.
«Это сон, я знаю». – Шаэра крепко зажмурилась, глубоко дыша, ей не хватало воздуха, было очень жарко, - «Сейчас я открою глаза, и все закончится». – Лейтенант резко распахнула очи, однако, к ее ужасу и недоумению, Шаэра лицезрела перед собой бушующее пламя. Она отчаянно закрутила головой, огонь окружил девушку, «взял в кольцо», отрезая путь к спасению.
- Тебе страшно? – Раздался над ухом противный скрипучий голос, - Всем вам страшно, от меня не скроешь страх, я питаюсь им, он придает мне сил. – В свете огня возникла отвратительная рожа. Сложно передать словами то, что маячило перед девушкой: длинное, не естественно тощее тело с трудом удерживало равновесие, стоя на тоненьких ножках. Руки, волосатые, и почти до земли, украшали стальные когти, на человеческой голове красовались ослиные уши, глаза злобные, красного цвета, насмешливо смотрели на девушку. Вместо носа – пятачок, во рту – острые зубы в два ряда, одним словом, существо было «удалым красавцем».
- Кто ты? – Скрывая омерзение, едва смогла прошептать девушка, язык одеревенел, губы не желали слушаться, - Что тебе нужно от меня?
Существо, вытянув к Монике лапы, издало хрюкающий звук, похожий на смех: Мне нужна твоя душа, Моника. Не достает мне душеньки американочки – грешницы, вот я и намерен заполучить ее. – Нечто снова захрюкало, внезапно резко наклонилось к девушке, на шее Шаэра почувствовала ледяные пальцы, от подземного жителя несло тухлятиной.
- Отпусти. – Дикий страх наполнял каждую клеточку тела, Моника дернула головой, пытаясь освободиться от прикосновения непонятного существа, - Почему ты называешь меня грешницей? Где они, мои грехи?
Тухлятенько пахнущее существо провело когтем по той самой липкой субстанции, коя «заковала» девушку в свои силки, и низким голосом прошипело:
- Безгрешна, значит? Да будет тебе известно, эта паутина – это твои грехи, и нет тебе избавления от них! – Огонь вспыхнул яркой вспышкой, Шаэра от неожиданности вскрикнула, уродец громко загоготал, - Ты моя, Моника! Ты пополнишь мои ряды, ты с нами, с нами, с нами…
- Нет! – Девушка судорожно пыталась вырваться из плена, от жары и вони кружилась голова, страх парализовал молодое тело, - Не хочу, не надо, пожалуйста! – Внезапно, в памяти возник отрывок из предыдущего сна – серебряный крест, от которого шло сияние.
«Крестик, прошу тебя, помоги мне!» - Взмолилась Моника, чувствуя, как начинает тлеть ее коса. И без того отвратительный воздух наполнился запахом жженых волос, - «Ты ведь со мной, я знаю, спаси меня отсюда, пожалуйста!» - Мысленно призывала на помощь Шаэра тот крест, отчего-то твердо зная, в нем – ее спасение.
- Не думай о нем, он тебе не поможет, ты моя, моя. – Существо запрыгало вокруг девушки, размахивая руками, злобно рыча. Пасть с акульими зубами распахнулась, из рта вылетел зеленоватый ком слизи, рассыпаясь на платье Моники, и сдавливая ее грудь, отчего лейтенант задыхалась.
«Прошу тебя, помоги! Ты – мое спасение, не оставь меня!» - Мысленно кричала девушка, по искаженному от боли личику заструились слезинки. Ее собственный крик разлетался по бездне, отражаясь в ее стенах, и наводя ужас на омерзительное существо.
- Прекрати! – Нечто вцепилось в руки девушки, до боли сжимая их ледяными пальцами, глаза горели бешеным пламенем, вонь усиливалась, - Забудь о нем, забудь!
- Нет! – В голос закричала Шаэра, делая рывок вперед и ударяя головой в рожу гадостное существо, - Господи, помоги мне! – Язык сам произнес последние слова, никогда раньше Монике не доводилось произносить такие вещи. Она попросту не знала этих слов, не знала, что можно обратиться к Богу с просьбой о помощи.
- Ты меня еще вспомнишь! – Зарычало существо, неожиданно его подхватил вихрь, мерзость страшно завопила и растворилась в воздухе. Адский огонь стих, паутина разжала свои лапы, и Моника, обессиленная, оказалась на земле, в густой траве. Над ней простиралось яркое, безоблачное небо, солнце весело улыбалось, обнимая своими лучами стан лейтенанта.
- Я жива… - Тихонько прошептала Моника, закрывая от усталости глаза, - Он исчез, больше он не вернется, правда? – Спросила она сидящего подле нее юношу в ослепительных одеждах, с золотыми волосами. Лицо юноши было неземным, безумно прекрасным, казалось, что сияние, исходящее от лица его ослепляет Монику сильнее солнца.
- Не будет. – Очень ласково ответил юноша, проводя по волосам девушки рукой, - Но, ты не должна забывать те слова, которые произнесла, ты должна подружиться с Богом, Моника.
- Как это? – С удивлением приподнялась на локтях лейтенант. Белое платье исчезло, вместо него на ней красовалась пижама, та теплая, ярко-красная, в коей она ложилась спать, - Что я должна для этого сделать? – Моника наклонила голову, с замиранием сердца ожидая ответа.
Юноша поднялся в полный рост, и девушка поняла, что его ноги не касаются земли, что он как бы, висит в воздухе: Ответ на этот вопрос ищи в себе. – Юноша растаял, словно утренняя думка тумана, - Ты должна подружиться с Богом. – Раздались в тиши его слова.
- Постой! – Шаэра вскочила на ноги, тревожно вглядываясь в исчезающее видение, - Подожди! – Девушка бросилась за необычным юношей,... и, распахнув глаза, проснулась.
- Что это было…. – Ни к кому не обращаясь, прошептала Моника, садясь на кровати. Впервые в жизни ей стало страшно от того, что с ней творилось что-то, не поддающееся объяснению с рациональной стороны, - Приснится же подобное. – Девушка не верила в мистику, считая все это глупостью.
Пройдя в ванну, Шаэра склонилась над раковиной, и приглушенно вскрикнула. На левой руке, где ее держало нечто, красовался темный синяк. Закрыв рот ладошкой, Моника отпрянула от раковины:
- Значит, это был не сон… - Шаэра опустилась на кран ванной, покачивая головой в полной растерянности, - Но, я же проснулась. Значит, мне все это приснилось. – Девушка закрыла лицо руками, - Что это такое? Я схожу с ума, скорее всего.
Встряхнувшись, она резко поднялась, помутневший, было взгляд, прояснился: Вот что, Моника. Бери себя в руки, никаких соплей и эмоций. Умывайся, и шагом марш в ГРУ.
Совершив обычные процедуры, и одевшись в приготовленные вещи, Моника поспешила в тренировочный зал, где уже были Шон, Шамхан и Дитрих. Вскоре пришел и Иван,каждого придирчиво осмотрел, не обошлась без замечания и Моника:
- Ну а тебе, лейтенант, могу сказать следующее: полового различия в нашей группе не будет. Поэтому, никаких поблажек на то что ты женщина, не жди.
Шаэра лишь пожала плечами: И в мыслях не было, капитан, рассчитывать на поблажки. Здесь я не женщина, а член команды, только и всего.
Наскоро экипировавшись, все прошли в тренировочный зал. Моника замешкалась, повязывая бандану, до нее снова донесся голос Ивана:
Лейтант Лоренте, помощь нужна? - поинтересовался Иван, видя что Моника возиться с банданой, словно не зная, как правильно ее повязать, - Активнее надо, и еще, опыт прыжка с парашютом есть?
- Есть активнее. – Отчеканила девушка, наконец, справившись с банданой и по военному четко отозвалась, проходя в зал, - Навыков прыжков с парашютом не имею.
Ей не терпелось скорее приступить к занятию по рукопашному бою. Сейчас для лейтенанта открывалась новая жизненная страница, и на эту страницу она вступала без страха, лишь с азартом и любопытством, со стремлением проявить себя.

 Отправлено: 10.06.10 02:35. Заголовок: - Бжим, бжим - пискл..

- Бжим, бжим - писклявили торгаши из Китая, поспешно собирая свои манатки. На рынке образовалась паника, шумиха. Что, мля, страшно? Пошли вон из нашей страны, высерки желтояйцевые, узкожопое отребье.
Вторил я своему попугаю, ведая ему один с кучи эпизодов из моей молодой боевой жизни. Он все кивал головушкой, да ворчал невнятное. Ох, сказать что я устал, я бы так не сказал. Хули мне, ощущал себя огурцом и таким же добрым молодцом.
- Слава белой расе и смерть ее врагам! - выдал Сява, крякнув прямиком в мой локатор.
- Да, птичка... так и кричали мы тогда с братвой, пересчитывая ребра, ломая челюсти да выбивая едала китайским торгашам. Понаехали, тут, понимаешь... Наплодились как тараканы, в Китае места мало... ну-ну, приедь в Россию китаец, уебешься с нее как трусливый заяц...
- Клоза!
- Причем тут жопа к пальцу? Сява, ты не в тему лепишь, - Отщипнув кусочек булочки, я протянул попугаю, тот не мешкая склевал его из моих пинцетов.
- Скинхед - воин-патриот! Защити народ! - птичка спустилась с моего могучего плеча на рукав камуфляжки, а в руках я держал фляжки. Но нет, я вру... я вру? Да я в жизни ни разу не соврал, и правды не сказал. Вот так-то, товарищи...
Короче держал я в смычках, точнее крабах стальную кружку, с горячим чефиром в ней, и булку с маком. Ладно хоть не дулю с этой присыпкой. Обедал типо, ага. Да и не только я работал хлеборезкой да жевал-глотал, а и вся наша шобла-ебла. В столовой сидели по началу все молчком, кресло протирали очком. Чавкали, один на одного переглядывались, иногда чет глаголили. Да мне тогда пофиг было, кто там чего. Часто пялился в окошко, на любопытного ворона смотрящего в него. А я то ведь знал, что это вертухай Фригг за мной слежку ведет, дело шьет, потому и глядел на него, да подмигивал, выбирая момент пока никто не видел этого. Даже "фак" умудрился светануть ему. Ох, она-то видит это полюбовно, небось вся там сидит и только обо мне и мечает, волнуется, переживает... Увижу ее, точно расцелую... скучил...
Аж самому стало ржачно от этих вальсирующих мыслей, в моей умной голове.
Однако, кто знает, истинна от лжи не далеко родственный канал прорыла.
- Даа, тоска смертная... как по этапу на зону шагать. Гитару бы сейчас.., - перетирая едалами булку промычал я, толкнув локтем Папу, ну а он и ухом не повел, все нажимал на горячее щи, правда там такое щи, хоть хуйль в нем полощи, а он жрал его так, с понтом не жрал дня эдак под три. На пользу пошла ему полудневная разминочка в этом логове грушников.
- Сява, ну хоть ты, спой че нить, - хлебанув чая, я тряхнул рукой. Попугай спрыгнул на стол, встрепенувшись всеми перышками.
- Во саду ли, в огороде, девица стонала... Толпа мужиков ее во все щели ипала...
- Нее, Сявушка, не то... это слишком скромная, - оборвал я птичку, дабы не продолжала поучительную песенку.
- Давай, так... я начну, а ты подхватишь. Усек?
- Лады!!! - замахал крыльями Сява, явно заинтриговался. Я ведь даже и не обращал внимания, что кроме меня в столовой был еще народ. Нужны они мне?
Ну так вотка. Пальчиками щёлк! Ножкой топ! Пошел ритм:
- На поле танки вермахта грохотали...
- Солдаты шли в последний бой, за власть белую, - подхватила ай какая умная птичка...
- За Адольфа, за его идею смелую!
- Жида искоренить, хача поработить, китайца сжечь, нигера в печь!
- Кричал дядя Г., призывая волков мразь бимрскую сечь!
- Дрогнул весь мир, разразился белый пир!
- Золотое время, цель близка, но тут тоска пришла...
- Подлым червем она закралась, палка дяди Г. не в ту сторону сгибалась...
- Перегнул, он ее, перегнул... так бы матом и загнул.
- Зря народы славянские бил, не в ту степь бич святой давил...
- Зря народы эти не объединил, был бы с ними заодно...
- И потекло бы с бимра, лишь одно говно!
- Русь непобедима, жаль, но судьба третьего рейха была определима...
- Извлекем из этого урок, ошибок прошлого не повторим!
- Новый рейх возродим, старому миру придет закат...
- Ибо разобьется о него, всякий жидомразевый накат!
Ну вот как-то так мы спели с Сявой на бис. Старались конечно не горланить во всю воздухозаборную трубку, так, чтобы мало кто слышал из посторонних. И дык я думаю понятно, что слышали наш дуэт только те, кто был со мной рядышком. Это все фигня, мелочь, шелуха... а вот куда пропал мой фантик покемона, вот это было действительно проблемой. Никак не мог его найти. Точно Матвеев умыкнул, гад! Я же видел как он косился на меня, когда я пересчитывал свои фантики, ото видать и усек мой любимый, такой с двумя белыми ушастиками на изображении. А когда он мог его стыбзить? Верно! Ночью! Он видать вернулся тихонько, когда мы всем скопом дрыхли, проблался ко мне и умыкнул фантик!
- От гад! - фырконул Шам, очередной раз пересчитав вкладыши. Их было около 15 штук, а было же, вчера еще, 16! Куда делся один? Да еще так сказать гордость моей коллекции. Ну Матвеев, зараза!
- Генерал, точно он спер! - обратился я ко всем, кто сидел за одним столом, - Точно, когда отгонял меня от дроч-ручки спутника и умыкнул. Ловкач! Небось до этого карманником был.
- Да хватит тебе, фигней жириться, жуй молча, - присек меня Пахан, продолжая хлебать щи в прикуску с котлетами на хлебе. Кароч типо котлета в тесте, как в рюмочных в обычай под закусон продают. Ха, как же я закупорился... забыл бля, что мак это же как и конопля. Американка! Она же тоже с нами чавкала.
От Сява молодца, надо похвалить его отца. Кульную погремуху ей повесил. Клозетка! Гы-гы... супер! Что ж Моня... кста, в тему... я ведь именно такую хотел ей сначала дать поргемуху: Моня... ну а потом перемыслил. Сява куда лучше влепил. Я часто пересекался с ней взорами и когда это случалось, светил ей все свои, не 32 едала, их у меня конечно меньше... но в общак лыба была на все зубы. Хорошая цаца, ниче не скажешь. Прям тоже картинка, как были эти... а, ну да, мы же им помогли срок подорвать. Устроили побег, а ведь если поймают, еще троечку накинут. Новый год на зоне не празднуют, примета плохая, когда тебя от души посыпают поздравлением: С новым годом! Не, точно плохая примета... А? Бля... опять я чет отвлекся... Я имел в виду, что имею то и введу Элису и Ха... ну никак не запомню... память на хач-имена коротковатая... Хаифа, чтоб эй... жить хорошо! Вспомнил! Буду я ее лучше звать Чешка... нее, не то... хмм, может Чича? А что... вполне подходящий погон. Я ведь это, воевал на Кавказе, знаю... что чичи - так призвали наши парни чеченов, но а если быть точнее, то их чаще зовут: "чехи". Я лично их всех предпочитаю звать одним погоном - хачи. Самое что надо. Хаифа, не назову же я ее хачихой... как-то не суръезно. Чича... гы, а что... не плохо... Элису то я давненько приклеймил как Ласка. Всегда такая молчаливая и знаете что самое смешное? Корчит из себя скромницу... клоунада да и только.
Чича хоть всегда палит прям точно снайперша, прямо в глаза, что думает, и честна при этом, за что ей конечно уважуха, но а Элиса конечно не такая, ждет трамвая... хули корчить из себя целку после третьего аборта...
- Роза! - рявкнул Сява, отрывая меня от размышлений. Я ведь только сейчас и понял, что вылакал весь чай, а булку сгрыз попугайчик. Не заметил этого, слишком закумарился.
- Что роза? - недоуменно искривился я в портрете, не понимая к чему он это тявкнул.
- Рифмы! Рифмы! Сыграем?
- Сыграем! - С ухмылой согласился я. А знаете в чем прикол? Я ведь на днях птичку-то свою обучил парочке песен и словесных игрушек, ну там типо города, рифмы, испорченный телефон и прочая незамысловатость.
- Роза! - Начал Сява
- Хмм... Поза!
- Коза, - с ударением на "о".
- Заноза
- Клоза!
Ну тут я конечно не выдержал, начал тупо ржать, поглядывая то на сдерживающего смех Хмура, старающегося не подавиться при пережевывании, да на сердитую Монику, покуда Монику...
- Розетка!
- Клозетка!
- Касетка!
- Барсетка!
- Сигаретка!
- Ладно, харэ, надоело...
- Не складно! Не складно! - Замахал крыльями Сява, смахивая со стола крошки.
- Не складно и не владно, поцелуй кобылу в зад! - усмехнулся белый волк.
- А кобыла не моя, поцелуй она твоя! - Огрызнулся попугай. От зараза! Обучил на свою голову. Что ж, постарался типо не обратить внимания. Нечем крыть.
Ну в общем перекусили мы, после изрядно-изнурительной тренировочки, да моего забега наперегонки с Хмурым волком, и пошли снова на мороз, к высокой такой башне. Мне она чем-то знатную эльфийскую башню напомнила. Эйфелевую, если кто не догнал. Правда схожесть там была как жопы с пальцем, но ассоциация дело такое...
Иван даже перекурить не дал, сказал типо времени у них мало, некогда отдыхать а знать что такое парашют и с чем его хавают - надо. Ну в общем идем мы к башне идем, снег подошвами трем. А вокруг куда ни возьмись, появились в рот ебись. Да, это я к тому, что везде шли тренинги спецов в черных формах. Прям школа нинзюцу, где я пару годков обучался... до армии кажется... или после, не могу ща вспомнить, главное помню навыки, а это главное...
- Так, товарищи курсанты, - начал тему Пахан, когда мы уже всей шоблой-еблой выстроились у "эльфийки" - это я так призвал тренинг-вышку, с коей производятся прыжки для зелени. Новичков короче. Сява сейчас томился молчком на моем плече, переминаясь с лапы на лапу. Когти его впивались в ткань камуфляжа, вдавливаясь в кожу, да вот мне было до лампочки. Чувствовать касание я то чувствовал, как сейчас Хмур всякий бимр, а вот боли голяк. А меж тем Пахан продолжал загон:
- Укладка стропы в соты чехла - важный этап... Подвесная система сюда, это так, это этак, - Он демонстрировал все на Дитрихе, а мы все не могли скрыть ухмылок, особенно Хмур, наблюдая как Иван облачает Папу в эту ветошь.
- Я и капитан Карпович будем выпускающими, - завершил он вводный инструктаж. Прошло может минут двадцать, как мы все были на верху вышки. Уф, какой вид! Я аж залюбовался, хотелось прыгнуть и помахать руками; птичка типо, бреющими полетами побороздить над Кремлем... Сесть на самую высокую башню и пропердеть гимн Америки... Да вот это были лишь мечты... эх... а жаль... Рожденный очищать мир от мрази, летать не умеет. Так часто говорил мой Хозяин... хм, как-то даже сам не знаю почему, но и за НИМ! я скучил... хмм, к чему бы это... плохая примета? Бес его знает... нет, я не так выразился: Зив его знает! Гы...
- Ты, Папа, будешь первооткрывателем! - хлопнул Иван Дитриха по плечу, начав клацать карабинами к натянутому тросу, ведущий к точно такой же вышки напротив. Мне это хлопанье напомнило как Костолом, славный скин, жаль что погиб, припечатал своим массивным крабом пидорскую кепку с крысиным говном на голову Тихомирову. Даа, классно мы тогда поржали с этого обдроченного полковника. А как вспомню, как он мне про честь офицерскую чего-то там тер, так это ваще... умереть не встать. "Герой" сраный... засобачить бы его, та его жидосемейство, да времени нету. Но ничего, и до них дело дойдет. Мир не за один день строился.
- Ты главное тяни эти и эти стропы, это твой руль. Всего в данном парашюте 28 строп, обычно, при нормальном положении купола, задействуются 4 направляющие, - объяснял Иван. Да и Жека тоже, все инструктировал Клозетку, помогая ей надеть всю эту мудодень десантную, говоря тоже почти что и Иван.
- Ааааааа.... Па-па-па-па! - Захлопал я весело в ладоши, когда Дитрих сорвался камнем с троса вниз.... ууууу..... и тут такой хлопок! И под нами распахнулся белый цветок купола. Прикольно было из-за оградки зырить вниз на это зрелище.
- Падай глина! - Копируя мой голос, крикнул Сява ушедшему камнем вниз Дитриху. Смелый дедуля надо заметить, прыгнул без всякого вида измены.
Приземлился удачно, а там уже ему помогли иные спецы, из инструкторского состава: погасить купол и освободиться от подвесной системы.
Следующей прыгала Моника, с демо-погремухой Клозетка, склонение: Клоза.
- Как бы я хотел, чтобы ты приземлилась на меня, - насмешливо сказал я ей, когда она уже стояла у края трамплина, боясь отпустить страховочный трос. И все-таки, эта шмара это сделала! Подалась вперед и кирпичом вниз. Вытяжной трос сорвал чехол, выпуская цветок купола на волю. Хлопок и все.... раскрылся. Клоза пошла на медленное снижение...
- Оркестр играет тушь! - Я начал щемиться к трамплину, ну как в бассейне почти, только внизу вода твердоватая. Чуть что не то, ляпнешься вниз так, словно корова с Эйфелевой башни дрыстанула. А быть видом тепленького дерьма мне ясен хер не желалось. Я ведь это, не прыгал-то. В Чечне ведь не в десантуре мотал срок, а на бэтэере рассекал, ну и на "мотолыге" пару раз, раненных бойцов транспортировал. Помню около месяца, группу Ивана катал. Переброски, заброски, прикрытие, разведка и прочие тонкости. Есть что припомнить. Особенно приятно было, когда я зайцев бородатых, так мы духов именовали иногда, с КПВэшника валил... когда наводчика ранило. Уф, это нечто! Подходы к деревне одной блокировали, вот и был мой БТР в капонирной обороне, в дожидании пока группа Ивана вернется с вылазки. Вернулась быстро, с зоопарком в нагрузку. Троих чехов приволокли в качестве языков. При уходе с позиции, я уже сполз с так полюбившегося пулемета, став снова рулевым...
Шамхан, без всякого грамма волнения и сомнения, шагнул в пропасть с веселой ухмылкой во все едала. Свободное падение было кайфовым! С его уст сорвался крик восторга: - Я лечууууу...... Рывок назад, шелест ткани и глухое: хлоп!
Мир крутится вокруг меня, земля приближается, дух перехватывает. Клаасс, ощущения куда круче чем при финале секса.
- Облакааа, белогривые лошадкиии! - Напевает Шам, свободно болтая ногами в воздухе, да подрачивая стропы в ритм напева. Спикировав вниз, Сява приземлился на голову: - Хмуууур, спорр!
- Бля, пернатый, слезь с черепка, - тряхонул я башкой, пытаясь сбросить с маковки вредную птичку, но та хоть бы хны, продолжала топтаться да комкать когтями мои кудри. Меж тем, земля была все ближе и ближе, как рассвет нового Мира.
- Клоза! Клозу в позу!
- Ты где таких слов наклевался, а? Вот ты номер...
- Если бы я имел коня, это был бы номер, если бы конь имел меня, я бы наверное помер! - Проголосила застывшая на моем черепке птичка. Ну бля, муха-повторуха, все запоминает, аж офигеваю иногда от этого. Особенно когда Сява умело втыкает фразы да слова, ориентируясь по ситуации и слышимых им звукам. А его способность имитировать разные голоса, это ваще улет!
- Сява умный! Сява реальный чувак!
- Да, да, не спорю с этим... слушай, а выдай мне голосом Папы: Крысы вы под опытные!
- Крысы вы подопытные! - Выдала птичка голосом Дитриха. Вот это было ржачно! Эх, не долго ржач мой длился и вот уже приземлился.
По быстряку распаковался от парашютной системы, Белый волк подвалил к профессору. Он был явно возбужден и все еще пребывал под впечатлением после прыжка.
- Ну что, Папа, понял, из какого места выделяется адреналин? - Я выдал веселую лыбу, с ног до головы осматривая его.
- Тебе все хихоньки да хахоньки! - недовольно буркнул старик по-немецки, - Думаешь мне это надо? У меня только пергамская плита на уме... а все это не важное... понимаешь?
- Понимаю! - кивнул я, поглаживая холку Сявы, - А мне прикольно было, еще бы прыгнул! - Тут я глянул вверх. С башни уже планировал Хмур. Надо заметить, делал он это так, словно уже имел опыт и приземлился на русское ура, в одиночку погасив купол и ловко освободившись от системы.
- Ну ты чего, челюсть отвесил? - прикрыл мне рот Папа, когда я с интересом наблюдал за Хмурым волком. Надо же, заметно что не новичок.
- Горло простудишь! Да язык отморозишь, - насмешливо добавил Дитрих, начав растирать ладони.
- Да я вообще-то скромный и мало разговорчивый. Не знал? И вообще, - Шамхан с укором покосился на профессора, - Ты точно не видел мой фантик?
- Надоел уже, нашел проблему! Сегодня вылет в тайгу, а он... мда, - разочарованно махнув рукой, Дитрих пошел к Клозе, она в этот момент смотрела вверх. Ну и я тоже туда. И мы химко люди. Сверху планировали два купола. Выходит Иван и Жека прыгнули одновременно что ли.
Ну, эти приземлились и свернулись экспертно. Прям загляденье.
На этом, день наших тренировок завершился.........

Покуривая на крыльце, у входа в жилой комплекс, мы с Хмуром думку гадали, куда же мог запропаститься мой фантик, 16 номер. А без этого фантика я никуда не полечу! Пусть хоть к стенке поставят да в затылок пломбу всадят, но без него никуда!
- Может, Крыс схавал? - подозрительно предложил я очередную версию о пропаже фантика, выпуская сизую струйку дыма вверх.
- Монстр? - не совсем понял Хмур, вынув сигу изо рта.
- Ну да... а что, вдруг, - Тут я примолк, когда мимо нас прошагала толпа спецов. Не нужно им слышать наш секретный разговор, еще чего!
- Ладно, Валер... бывай, - Из толпы спецов вырисовался Иван. Остальные пошли мимо, голосливо переговариваясь между собой. На улице уже была темная ночь, луны голяк. Если бы не качественное освещение, то сейчас ни хрена не было бы видно.
- Курите? - Усмехаясь задал ничего незначащий вопрос Пахан, и тут же накинул, ежась от холода: - Лучше выпить... для согрева. Вот! - Распахнув куртку, он вынул из внутреннего кармана пузырь конька, для демонстративности взболтнув его, - У зав. складом выудил, так что?
- Что? - хмыкнул Шон, совершая затяжку, - Глупый вопрос...
- Понял, не дурак, дурак бы не понял... ну че, докуривайте и пойдем, хе-хе. Завтра трудный день.
- Ты мне вот что скажи, Шах... ты же так сказать мужик стреляный, свое дело знаешь... а вот где, по твоему мнению, может быть...
- Фантик? - хохотнул Иван, не дав белому волку договорить до конца.
- Ну вот! Точно...
- А тут без пол литра не разберешься, ну все, мужики... в темпе вальса, Жека сейчас закуску притащит, его там начальство задержало. Мозги фильтрует, обычная процедура...
После того как Евгений притарабанил приличный закусон, в виде всяких консерв и прочей хавки в армейском стиле, мы раздавили пузырь конька на четверых. Дитрих тоже был не прочь присоединиться к нашей компахе. Вот так, наевшись вдоволь, обсудив многие вопросы о грядущих событиях, мы все такие веселые и захмелевшие, разбрелись по нарам, по койкам короче.
Я даже смог уснуть. Что снилось, хер его. Мура всякая.
На утро второго дня, Иван и Жека разбудили нас по армейскому гону: Рота подъем! Да, блин. Даже я не ожидал такого "будильника". Спохватился и как то растерялся, не сразу врубился че за муть. Уже когда последовал задорных смех двух капитанов, уж тогда я понял, что проснулся и уже утро.
Вот все удивляюсь, откуда у них столько сил и выдержки. Вчера с нами наравне проводили тренировку, это еще не считая их частые забеги по кабинетам, бумажные мозгоебные волокиты и тут с самого утреца, как заново родившиеся; веселые, бодрые, с позитивный боевым настроением, от которого аж заражаешься и хочется совершать подвиги... Командиры... что еще сказать, настоящие командиры. Были бы у нас все офицеры такие... во бы армия была!
Самым последним оделся Хмур, и в отличии от нас с Дитрихом, он не вскочил с койки по громогласной команде: Рота подъем! А лишь завернул трехэтажным русским матом, что в более - менее цензурном переводе значило: Отстаньте, дайте поспать, такой сон споганили... ну а дальше слова из нашего богатого русского языка, не вошедших в словари. В течении дня, мы как-то особо ничем и не занимались. Первые часы слонялись без дела взад-вперед, поглядывая но большую такую птичку под названием: АН-124. Там-то почти весь день и шарились военные да наши два капитана. Потом повторили еще раз прыжки с эльфийки, под присмотром Евгения. Славный он мужик, да вот только без погремухи как-то не то... нее.
"Жек...Жок....Жеку... Жук! Хе... пожалуй что надо. Не приметный тип, особо не выделяется, всегда с интеллигентной "косточкой". Вежливый типо, умеет излагать все культурно, четко и ясно и такой же всегда спокойный. Точно Жук. Погон обоснован", - Шамхан заулыбался, поглаживая Сяву. Кликуха была сварена, осталось ее приживить. Солдат без клички, как погон без лычки.
Дитрих с Клозой чего-то там были с ботанами, таскались со всяким оборудованием да бумагами, погружая их на борт самолета. В какой-то момент я с Хмуром подсобляли грузить всякие стволы, аммуницию и снарягу. И я же, конечно, не забыл взять на складе понравившийся раритет - Шмайсер да пистолет Люггер. Жаль, формы солдата вермахта не было, а то одел бы. Ну я не расстроился, если все будет чики-пики, то в Черной Реке, в знакомого мне дедка, я разживусь такой формой, он ведь это, скажу по секрету: во втором мировом варкрафте электриком был, ага, и в доказательство, у него еще такая каска есть, он мне как-то показывал. Так на ней, сбоку, изображение двух молний! Я то сразу понял, что это символ "СС", но ведь многие то и не поняли... хе-хе... Электрик, етить его в маковку. Но зато дедок он хороший! Приятный, душевный, любитель рюмочку - вторую - стаканчик накатить.
Ну вот так и пролетел день, как если бы я был птичкой над Москвой. Мы начали рядиться в такую симпотную камуфляжную форму, цвета зимнего леса. Предварительно поддевая под нее теплое термо-белье. В общем начали снаряжаться, готовясь к боевому вылету. Пахан и Жук все инструктировали, да инструктировали нас, даже его величество, главный подозреваемый в пропаже моего фантика генерал Матвеев, приходил проконтролировать как проходит завершающий этап подготовки. Он даже бросал в меня насмешливые взоры, особенно когда я одел на шею Шмайсер, да растыкал по карманам разгрузки магазины для него. Умыкнул мой фантик, и стоит лыбится зараза.
И вот уже завершающий этап, последние штрихи. Генерал желает на всем удачи, жмет краба, проходя вдоль нашей укомплектованной группы. Мы все такие стоим, аж любо глянуть. Красавцы! Особенно фартово выглядел мой Шмайсер, на фоне современного вооружения у членов нашей шоблы-еблы.
- Ну, пора, туристы! - Скомандовал Иван, - Прошу, на борт нашего круизного лайнера!
- А... а где марш? - с притворной обидой сказанул Шам, теребя пальцами по корпусу Шмайсера, не спеша подниматься на борт большой птички.
- Да, блин, не гоже как-то, без оркестра, - поддержал Хмур.
- Похоронный что ли? - искривился Иван, явно недовольный чем-то.
- Да нее, - возразил я, - Прощание Славянки!
Тут все мы начали хмыкать, сдерживая смешок. Даже сам Матвеев.
- Ни пуха, капитан Драгунов, - обратился генерал к Ивану.
- К черту, - отозвался типичным ответом тот. И тут же обращение к Жуку: - Ни пуха, капитан Карпович...
- К черту! - последовал отзыв. После этого, генерал со своей свитой, начал отдаляться от нас. Ну а мы, пошли на борт, один за другим...
Огромные турбины самолеты начали разогрев. Длинная взлетная полоса, как новогодняя елка украсилась осветительными маяками, уходя далеко во тьму, казалось в сам ночной горизонт.
- Слушай, Жук, - вытянув лыбу, обратился я к Евгению, - А мы что, без Кепки летим?
- Кепка жид! - вскрикнул Сява.
- Он тебе нужен? - как-то с презрением спросил Жека, казалось не заметив того что я назвал его Жук. А может и заметил. Ему виднее будет.
- Даа... не знаю, вдруг мы там долго будем. Кто носки стирать мне будет? А шнурки гладить...
- Так, живее, живее, по меньше болтаем! - Нарушил разговор Иван, подгоняя всех нас. - Беркут, прием! - сказал он уже в рацию которую держал в руке, - Варяги на борту, можешь паковать!
И вот через несколько минут, шлюзы, двери и прочие отверстия в самолете загерметизировались. Мы прошли мимо грузового отсека, где уже стоял с грозным видком снегоход, на десантирующей установке. Основного снаряжения у нас пока не имелось, как сказали капитаны, во время полета снарядимся, дабы не уснули случайно.
- Охотник, Бекруту, - раздалось в ручной рации Ивана.
- На связи...
- Птичка ко взлету готова!
- Яйца в ней тоже, - усмехнулся Шах, - Можно и поофициальнее...
- Принято... - Во всем самолете начал звучать голос командира экипажа:
- Уважаемые пассажиры, благодарим вас за то что выбрали нашу авиакомпанию. От имени всех нас, желаем вам приятного полета, просьба пристегнуть ремни, одеть кислородные маски и памперсы, мы начинаем взлет. Кто не успел, компания за это не несет ответственности...
- Памперсы? - Я покосился на каждого члена нашей группы, - Вот бля, а я забыл. Эй, Клоза, - обратился я к Монике, - Одолжишь мне памперсы? На худой конец прокладки с крыльцами тоже сгодятся. Тампакс не принимается.
Сказал я это на энглише, ясен перец что она меня поняла.
- Сержант! - Отозвался Иван, усаживаясь на кресло у борта. Мы ведь были почти рядом с укомплектованным снегоходом, только как бы в ином отсеке за перепонкой. Ато знаете, в грузовом отсеке лететь... брр, дюдя, холодно!
- Я!
- Сколько населения у Зимбабве?
- Амм..., - замялся я. Нафиг мне это? Кто нигеров-то считает? Их всех резать да потрошить - цель моей гвардии, - Не помню... "О мрази не помню, убиваю и забываю... совесть даже радуется".
- Ну вот сядь и подумай, может вспомнишь... время еще есть.
Да блин, фартово он меня приструнил. Не а правда, сколько же их там? Надо будет у Гугла спросить.
В этот момент, к нам пришел моцный такой чувак. Представился как: Старший лейтенант Лыков и что он будет своего рода выпускающим. Ну типо следить за нашей высадкой, чтобы никто из нас не остался на борту. Контроллер типо, чтобы дальше нужного маршрута, на борту не было зайцев.
- Плохо без марша! - Выдавил я лыбу, плюхнувшись на кресло рядом с Папой.
- Ага, и закурить бы, - вздохнул Хмур, хмурым взглядом хмуро окинув каждого из нас.
- Сява... ану давай, Марш Славянки!
Мотнув головешкой, встрепенув перышки, попугайчик начал загонять:
- Та-да, та-да, т-та, та-та-та-та-та. Та-да-да, та-да-да, - В общем гнуть мелодию марша "Прощание славянки". И под его напев, самолет начал свой разбег...
Большая махина АН-124, после длительного разгона, пошла на взлет и вскоре, ее шасси начали подминаться под корпус.
- Счастливого полета, и такого же приземления, - Тихо прошептал Матвеев, провожая взглядом удалявшийся силуэт самолета. Мороз на улице крепчал, погода была спокойной, но кто знает, она ведь как и судьба - непредсказуемая...
Через какой-то промежуток времени, силуэт поглотило ночное небо.
"Прощай, мой любимый фантик..."...

--------> Далее: Республика Карелия. Деревня Черная Река.

 Отправлено: 10.06.10 02:37. Заголовок: Правда, честность, с..

Правда, честность, справедливость - какие красивые, вселяющие надежду слова, не так ли? Вот только, все дело в том, что это - всего лишь слова, в современном мире, срывающиеся с уст людских, и распадающиеся разноцветными бисеринками радуги в воздухе. Сам смысл их давно канул в Лету, на смену правде, справедливости и честности пришли такие слова, как: ложь, беззаконие, бесчестие, надежно укрепившись не только на языке людей, но, что гораздо страшнее - в душах человечества, крепко засели внутри, проникли в сердца, словно мерзкие черви, норовящие прогрызть сознание людей, перевернуть его в худшую сторону. В нынешнем мире выросли черные скалы жестокости, возросли толстенные, почти не пробиваемые стволы равнодушия, человечество окрутил кокон страха перед будущим, таким серым и шатким, и закрыла тяжелым, свинцовым одеялом ненависть. Мир гниет… Гниет, тускнеет и мрачнеет с каждым днем, охваченный невидимым для нас огнем греховности. Наверное, глядя на беззакония человечества, Ангелы устали плакать горькими слезами, стучать в людские сердца и души, призывать к покаянию и добродетелям, и закрыв крыльями свои прекрасные лица, вознеслись на небо, оставив человечество. И когда последний из Заступников небесных, плача и скорбя, покинул Землю, тогда-то и перешла власть над людьми в руки бесам. Радуясь, они вырвались из зловонных подземелий ада, быстро-быстро заполнили наш мир, заставляя плясать человечество под свою дудку. Противная, режущая слух, скрипучая музыка, которую издает эта дудка, проста: убивай, воруй, ищи путь к власти, будь миллионером. И люди слепо следуют бесовским указаниям, убивают, грабят, наживаются на чужих бедах, стремясь заполучить власть и богатство. И не ведают они, неразумные, что за все те деньги, полученные через страдания, боль, несчастья обманутых ими людей, придется когда-то отвечать перед Творцом. И Там, при прохождении золотых ступеней мытарств, уже не помогут им ни какие миллионы и миллиарды, спасения души не купишь ни за какие деньги. Ведь, как сказал Господь, легче верблюду п